Святитель Иоанн (Максимович), архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский
Почти 2 миллиона человек, повинуясь заповеди Христа – «Когда же будут гнать вас в одном городе, бегите в другой» (Мф.10:23) – в 1917 году покинули свою родную землю и рассеялись по 25 странам мира – от Дальнего Востока до Южной Америки. Среди тех, кого гражданская война подтолкнула к отъезду из России, был и будущий архиепископ Иоанн (Максимович): вместе со своими родителями, братьями и сестрой. Прожив около года в Константинополе, в 1921 году семья Максимовичей перебирается в столицу Королевства сербов, хорватов и словенцев (впоследствии – Королевство Югославия), в Белград. Именно здесь будущий владыка поступил на Богословский факультет Белградского университета и блестяще его окончил, затем был посвящён во чтецы и направлен в город Велика-Кикинда (ныне – город Кикинда, автономный край Воеводина в Сербии) в качестве законоучителя в государственную гимназию. С этого момента начинается его долгий путь служения Церкви, миссионерства, духовного окормления.
Михаил Борисович Максимович, будущий владыка Иоанн, родился 4 июня 1896 года в местечке Адамовка Изюмского уезда Харьковской губернии (ныне – Славянский район в Донецкой народной республике) в дворянской Православной семье. По настоянию родителей поступил на юридический факультет Харьковского университета. В Харькове он познакомился с архиепископом Антонием (Храповицким), видным богословом и философом, который стал впоследствии первоиерархом РПЦЗ (Русской Православной Церкви Заграницей), а также духовным наставником святителя Иоанна.
Русская эмиграция сыграла огромную роль в духовном возрождении Сербии, большая часть территории которой почти 500 лет находилась под османским владычеством. Только в Белграде в 20-е годы прошлого столетия насчитывалось 30 тысяч русских эмигрантов при общей численности населения города в 100 тысяч жителей. Русским даже необязательно было изучать сербский язык – русская речь в Белграде была слышна почти так же часто, как и сербская. По приезде в Белград Михаил Максимович поступил на богословский факультет Белградского университета, который он окончил в 1925 году. Во время учёбы в университете студент Максимович очень бедствовал, и чтобы заработать хоть какие-то средства для существования, продавал прямо у здания Сербской Патриархии газеты.
В 1926 году в Мильковском монастыре, единственном в тогдашней Югославии мужском монастыре с русским уставом и русской братией, Михаил принял монашеский постриг и был наречён Иоанном – в честь святого Иоанна Тобольского, своего дальнего предка. В том же году отец Иоанн был рукоположен в иеродиаконы, а затем и в иеромонахи.
Во время пребывания отца Иоанна в Белграде, здесь существовал студенческий кружок в честь преподобного Серафима Саровского, в котором читали лекции на духовные темы выдающиеся иерархи русской церкви заграницей. В белградской газете «Церковная жизнь» отмечается, что «редкую по силе проповедь произнес иеромонах Иоанн (Максимович), призывавший к покаянию русский народ, так глубоко павший, между тем как из его среды выходили праведники такой высоты. Сильное мужественное слово о. Иоанна произвело огромное впечатление».
В 1927 году отец Иоанн был направлен в город Битола (ныне – западная часть Республики Северная Македония) Охридской епархии, где в течение 8 лет был преподавателем пастырского богословия и церковной истории в семинарии святого Иоанна Богослова. В те годы в ней насчитывалось до пятисот студентов, а среди преподавателей были такие выдающиеся богословы как архимандрит Иустин (Попович), архимандрит Киприан (Керн), епископ Николай (Карпов), епископ Григорий (Удицкий) и другие. В те годы руководил Охридской епархией известный проповедник, богослов и поэт епископ Николай (Велимирович), впоследствии прославленный как святитель Николай Сербский. Он очень любил юного иеромонаха Иоанна и часто повторял: «Если вы хотите увидеть живого святого, поезжайте в Битолу, к отцу Иоанну».
Отец Иоанн стремился научить своих воспитанников уделять особое внимание Священному Писанию как источнику всякого богословского знания. Перед каждым занятием он спрашивал, какие апостольские и евангельские зачала читались в тот день на богослужении, и каждый должен был знать, поскольку заранее было неизвестно, кого именно он спросит. После ответа отец Иоанн давал краткие, но ёмкие толкования.
На занятиях по пастырскому богословию отец Иоанн старался показать, какими качествами, по его убеждению, должен обладать каждый священник. Идеалом пастыря для него был образ, показанный апостолом Павлом: «Он должен быть образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте» (1Тим.4:12-14). Отец Иоанн повторял, что священник является духовным отцом своего прихода, а его приход, как большая семья, не может существовать без пастырской любви и ежедневной молитвы. Пастырь должен, насколько это возможно, приходить на помощь, чтобы соучаствовать в радости и печали своего прихода.
Но самое главное, что отличало отца Иоанна и возымело действие в его преподавательском труде – любовь, которая сочеталась с великим смирением. Ещё один из его учеников вспоминал: «Позднее, когда я сам стал преподавателем гимназии, я понял, почему владыка имел такой успех как преподаватель семинарии, несмотря на свой природный недостаток, некоторую косноязычность. Он был не только прекрасным педагогом, но он и любил своих учеников, которые отвечали ему такой же любовью».
Иеромонах Иоанн проявлял заботу не только о сербах и русских, но и всем православным христианам, не зависимо от их национальности. В Битоле отец Иоанн был назначен временно исполняющим обязанности настоятеля одного греческого прихода. Там, по просьбе местных жителей греков, он проводил богослужения на их родном языке. Пастырская и миссионерская деятельность отца Иоанна распространялась и за пределы Югославии, на Карпатскую Русь. После нескольких веков нахождения под униатством, она вернулась к Православию. Он объединил вокруг себя учеников-карпатороссов и передал им лучшие традиции русского пастырства, а также глубокое, правильное православное мировоззрение. Отец Иоанн никогда не оставит попечения о судьбе русин, и даже когда будет возглавлять Шанхайскую кафедру, он будет внимательно следить за всеми церковными событиями, происходящими на Прикарпатье.
Не только обучением студентов ограничивалась миссионерская деятельность иеромонаха Иоанна, он также посещал больных и страждущих, и не переставал этим заниматься даже когда стал епископом: исповедовал и причащал немощных, ходил по больницам с иконой глубоко почитаемого им святителя Наума Охридского (его память совершается на следующий день после празднования памяти самого святителя Иоанна), которому принято молиться о душевнобольных, помогал сиротам.
В 1934 году митрополит Антоний (Сурожский) и архиерейский синод Русской зарубежной Церкви избрали иеромонаха Иоанна епископом на Шанхайскую кафедру – там проживала существенная по численности русская диаспора. Один из студентов Битольской семинарии, Милутин Деврня, вспоминает:
Ректор семинарии внезапно открыл дверь класса и воскликнул сияя: “Отец Иоанн, я получил телеграмму: мне пишут, что Вас избрали Шанхайским епископом!”. Эта новость была для нас как гром среди ясного неба, потому что скромность отца Иоанна была столь велика и столь искренняя, что у него никогда не было намерения занять более высокое место. Некоторые даже упрекали его в невнимании к своему внешнему виду и в несоблюдении привычной для тех времен школьной дисциплины. И хотя нам было тяжело с ним разлучиться, мы непроизвольно пропели все как один: “Иc полла эти деспота!”.
Отец Иоанн не сразу поверил, что речь в то, что речь в телеграмме идёт именно о нём. Но, приехав в Белград, убедился, что епископом Шанхайским был избран именно он.
Чин наречения епископом и епископская хиротония прошли в Русской Троицкой церкви в Белграде. Небольшая церковь, построенная русскими эмигрантами в центре югославской столицы, с трудом вместила всех желающих присутствовать на хиротонии епископа Иоанна: несколько архиереев, студенты и многие, кто знал лично или слышал об отце Иоанне. «Весь русский Белград знает и почитает иеромонаха Иоанна, и этим объясняется особенно большое число богомольцев, собравшихся на церковное торжество. Но не мало было и сербов, в том числе декан и несколько профессоров Белградского богословского факультета». Через несколько дней епископа Иоанна принял патриарх Сербский Варнава и сделал ему ценный подарок – перламутровую панагию.
«Религиозная жизнь сербов, мало заметная для поверхностного наблюдателя, в действительности бьет живым ключом», – писал впоследствии новорукоположенный епископ Иоанн. Он не без сожаления прощался с сербским народом, который, как сказал епископ Николай (Велимирович), «он так любил и которым был так любим».
Отъезд владыки Иоанна в Шанхай задержался из-за «марсельского убийства»: во Франции был убит король Югославии Александр I Караджорджевич, к которому владыка испытывал глубочайшее уважение за то, что тот по-братски распахнул двери своей державы перед русскими эмигрантами и всячески помогал им по приезду в Югославию. Владыка Иоанн был первым, кто отслужил панихиду по убитому монарху, а так же стал одним из двух архиереев, присутствовавших на его отпевании. Позднее, оказавшись на месте убийства в Марселе, епископ Иоанн взял метлу, на выметенном месте тротуара постелил орлецы, разжёг уголь для кадила и водиночку отслужил панихиду на французском языке – на такое публичное поминовение погибшего монарха никто больше не решился.
Служение епископа Иоанна в Китае длилось около десяти лет. Новорукоположенный владыка Иоанн прибыл в Шанхай 21 ноября 1935 года. Здесь его ждал юрисдикционный конфликт: прихожане одного из приходов Украинской православной Церкви не общались с русским духовенством по националистическим предрассудкам. Владыка Иоанн посетил украинского священника и поведал тому, что он и сам – природный малоросс с большой украинской родословной. После этого приход вернулся под юрисдикцию РПЦЗ. Ещё один приход вместе со своим настоятелем откололся от своей епархии и без каких либо законных оснований перешел в подчинение митрополиту Евлогию Парижскому; так об этом сказано в церковной хронике: «Протоиерей Пиняев, в свое время подвергшийся прещению Архиерейского Синода, просил Его Преосвященство исповедать его, и владыка Иоанн, после исповеди, прочёл над ним разрешительную молитву, а 6 декабря в Свято-Николаевской военной церкви служил Божественную Литургию в сослужении протоиерея Пиняева. Православные шанхайцы были глубоко тронуты, взволнованы и обрадованы таким окончанием духовного разделения. В храме чувствовалось особое настроение духовного ликования, как в дни Святой Пасхи». Таким образом, после многолетних беспорядков в жизни Православной Церкви в Китае, был установлен долгожданный мир. Владыка Иоанн также наладил контакт с православными общинами сербов и греков, находящихся в Китае.
Одной из нерешённых проблем православных жителей Шанхая недостроенный огромный кафедральный собор, на участке которого возводились также трехэтажный приходский дом и колокольня. В короткие сроки владыке Иоанну удалось достроить весь этот церковный комплекс. Храм был посвящён Иконе Божией Матери «Споручница грешных»; его величественное здание, вмещающее в себя около 2500 верующих, было построено на средства благотворителей дальневосточной русской эмиграции. Владыка обратил внимание на интерьер здания, который должен был соответствовать прежде всего богослужебным целям, а не производить приятное впечатление. Роспись стен храма владыка поручил иеромонаху Никодиму, который расписал храм по образцу древнерусской иконописи. Вместе с приходским домом храм стал центром пастырской деятельности владыки, который, подобно основателям древних монастырей, не ограничивался постройкой здания, но стремился наладить прежде всего молитвенную жизнь.
На протяжении всего времени своего епископства в Шанхае, владыка Иоанн занимался благотворительностью, особенно заботясь о сиротах и детях нищих, а также много времени посвящая заключенным и больным. Обладая неиссякаемой энергией, святитель Иоанн был вдохновителем построения храмов, приютов и больниц. Так в Шанхае был построен приют для сирот, число воспитанников которого за короткий срок выросло до нескольких сотен человек. Владыка сам искал больных и голодающих детей в шанхайских трущобах. Однажды он выкупил за бутылку водки у нищего китайского бродяги девочку-младенца, которую тот собирался выбросить в мусорный контейнер. Всего за время служения в городе он приютил и спас около трёх с половиной тысяч детей.
Помимо приюта, владыка Иоанн занялся Домом милосердия в честь святого Филарета Милостивого, где в 1943 году находилось примерно 80 бездомных, половина из которых страдала различными хроническими заболеваниями. В 1939 году им было основано общежитие для бездомных в честь святого Сампсона Странноприимца. В числе тех, кого посещал владыка Иоанн, были душевнобольные и одержимые (он всегда видел четкую грань между этими двумя недугами): святитель обладал духовными дарами для того, чтобы общаться с этими несчастными людьми. В 32 километрах от Шанхая он обнаружил психиатрическую больницу, куда и приходил для того, чтобы причащать Святых Таин больных – ко всеобщему изумлению, те, кому из опасения другие священники и епископы не позволяли принимать Святые Дары, спокойно причащались и слушались владыку. Владыка также проявлял заботу и о заключённых: они получили возможность молиться в тюрьмах, где отбывали наказания. Святитель Иоанн сам раз в месяц совершал службы в обоих тюрьмах Шанхая, а в праздничные дни отправлял заключённым подарки.
Епископ Иоанн принимал активное участие во многих общественных начинаниях русского Шанхая. Он стал попечителем различных благотворительных и филантропических обществ, активно участвуя в их работе. Епископ обращал особое внимание на духовное образование русских детей, живущих в Китае: сам преподавал Закон Божий в старших классах Коммерческого училища, присутствовал на всех экзаменах по этому предмету во всех православных школах Шанхая. Ежегодно в день памяти равноапостольных Мефодия и Кирилла во всех школах Шанхая проходил праздник, организатором которого был владыка. В этот день в соборе служилась Божественная литургия, в которой сами дети принимали самое участие: были певчими, чтецами, алтарниками. Владыка очень внимательно следил, чтобы русские дети не попадали под влияние иных культур, и особенно ограждал их от поступление в католические учебные заведения, распространённые в то время в Китае – преподавали в них монахи-миссионеры.
В июле 1946 года владыка Иоанн получил китайское гражданство. В августе он обратился к министру внутренних дел Китайской республики с просьбой утвердить его в должности начальника православных церквей Шанхая, на что и получил согласие.
Предчувствуя скорую победу коммунистической революции в Китае и уничтожение церковного имущества атеистической властью, владыка Иоанн стремился переправить его за границу. Обладая великим мужеством, во время оккупации Шанхая, японские захватчики старались любым способом подчинить себе и русскую колонию, оказывая давление через руководителей Русского эмигрантского комитета. Два президента комитета боролись за независимость от японцев и были убиты. Шанхайских русских охватили страх и смущение, и тогда владыка Иоанн объявил себя временным главой русской колонии, несмотря на всяческие угрозы сотрудничавших с оккупантами. Ходить ночью в те времена по улицам Шанхая и так было исключительно опасно, а владыка продолжал навещать больных и нуждающихся в любой час.
В 1949 году почти пять тысяч русских беженцев из Китая находились в лагере Международной организации на одном из Филиппинских островов — Тубабао. Архиепископ (к тому времени он был возведён в этот сан) Иоанн имел американскую визу, но не мог оставить своих чад из сиротского приюта и других русских в тяжелых условиях, в палатках под угрозой постоянных тайфунов. Интересно, что за 27 месяцев пребывания русских беженцев на Турбабао им лишь раз довелось увидеть вдали тайфун, но и тот внезапно переменил курс и обошел остров. Как только большинство русских покинуло остров, в Турбабао вдруг ударил тайфун, который всё снес на своем пути.
В кратчайший срок владыка наладил в Турбабао временную епархиальную канцелярию, устроил женский монастырь, открыл три храма, но в то же время, начал ходатайствовать в американском посольстве в Маниле о переезде русских беженцев в США. Чтобы уладить это дело, святителю даже пришлось лично отправиться в Вашингтон. Так получилось, что святитель Иоанн повлиял на изменение законов США. После войны именно благодаря дипломатии владыки Иоанна Соединенные Штаты согласились впустить на свою территорию несколько тысяч русскоязычных беженцев с Филиппин. Чтобы они смогли въехать на территорию США, в Вашингтоне пошли на принятие поправок к некоторым законам.
Однако, недолго довелось владыке окормлять свою паству в США: 27 ноября 1950 года решением Архиерейского Собора РПЦЗ он был назначен архиепископом Западно-Европейским, хотя за ним и было сохранено право управления оставшимися приходами Шанхайской епархии (в Гонконге, Сингапуре и других городах).
21 июля 1951 года владыка Иоанн прибыл в Париж, и сразу направился в Воскресенский храм в Мёдоне (юго-западный пригород Парижа), где и была обустроена его скромная резиденция, а затем в протестантский храм, который на какое-то время органично преобразовывался в православный: прихожане устанавливали в нём иконостас и расставляли иконы. Храм был полон народа: нового архиерея пришли поприветствовать верующие всех юрисдикций, были и представители шанхайской паствы святителя. При входе в храм владыку приветствовал епископ Женевский Леонтий, который ещё в Югославии был духовным чадом тогда ещё иеромонаха Иоанна.
Русские храмы в Париже находились в юрисдикции Западноевропейского Экзархата русских приходов Константинопольского Патриархата, поэтому официальной резиденцией архиепископа Иоанна считался Брюссель, и титул архиерея был «архиепископ Брюссельский и Западноевропейский». Центром деятельности нового владыки был храм во имя Иова Многострадального в Брюсселе, заложенный в память об императоре Николае II.
Продолжая дело, начатое ещё в Шанхае, архиепископ Иоанн стремился примирить между собой православных и во Франции. Большинство русских, во главе которых стоял митрополит Владимир (Тиxoницкий), подвижник и молитвенник, находилось в подчинении у Константинопольской Патриархии. Прибыв во Францию, владыка Иоанн поздравил митрополита с днем тезоименитства, но такой поступок нового архиерея был воспринят враждебно. Под влиянием своего окружения, митрополит Владимир выразил свой протест против пребывания владыки Иоанна в Европе, так как это, по его мнению, могло стать лишь причиной раздора. Владыка Иоанн не отчаивался и делал все, что было в его силах, ради того, чтобы разногласия между православными русскими не усугублялись. В 1952 году, когда страсти накалились до предела, под его влиянием было принято послание епископов Западно-Европейской епархии Зарубежной Церкви, призывающее к миру между Церквами Божьими. Это послание было благоприятно принято русским экзархатом Константинопольской Церкви, и вскоре отношения между РПЦЗ и русскими верующими Константинопольской Церкви стали налаживаться.
Протестантская община Парижа, предоставлявшая для богослужений свой храм, вскоре отказала православным в месте для богослужений. Один католический священник, симпатизирующий православным, предоставил свой храм для общины, но тоже на короткое время. Владыка осознавал, что нужно искать какой-то выход. Стараниями двоих прихожан, один из которых впоследствии стал архиепископом Брюссельским и Западно-Европейским), помещение было найдено, но это были два смежных гаража без окон и вентиляции, в которых всегда было сыро и холодно. Но для святителя было важно не здание, а молитвенная жизнь, царившая в нём. Только в 1961 году владыке удастся отыскать более подходящее место для богослужения: новая церковь, как и прежняя, «гаражная», была посвящена Всем святым, в земле Российской просиявшим.
Духовным центром РПЦЗ во Франции был монастырь в честь Леснинской иконы Божией Матери. Он был основан ещё в России в 1885 году по благословению святого праведного Иоанна Кронштадтского и при поддержке императора Николая II. После революции монастырь пришлось эвакуировать в Румынию, а затем 62 монахини монастыря, по приглашению короля Александра I Караджорджевича и сербских церковных властей, в 1920 году переехали в Королевство СХС (впоследствии переименованном в Королевство Югославия), где способствовали развитию женских сербских обителей, совершенно исчезнувших со времен османского владычества. В 1941 году та область, где которой находился Леснинский монастырь, вошла в новое марионеточное «государство» хорватских усташей-нацистов НГХ, которые преследовали сестёр обители.
В 1943 году коммунисты-партизаны пришли и ограбили монастырь, а в одну из ночей подожгли обитель: горели все монастырские здания, кроме храма. Неравнодушные сербы из соседнего села стали вывозить сестер, и многие семьи приютили их у себя дома. Через некоторое время немецкие оккупационные власти выгнали сестер в Белград, где те временно поселились. После того, последний король Югославии Пётр II Караджорджевич бежал в Афины, и к власти в Югославии пришли коммунисты, монастырь стали постигать тяжелые испытания. Одна из игумений обители решила, что будет лучше покинуть Югославию и найти убежище во Франции. Леснинских монахинь приютила у себя католическая община в Сен-Клу, а в декабре 1950 года им удалось найти дом в Фурке (пригород Парижа).
Особое внимание святитель Иоанн уделял порядку совершения служб в Леснинском монастыре и следование уставу Православной Церкви. За годы войны в богослужебную практику внедрилось множество сокращений и упрощений, и владыка Иоанн начал постепенно возвращать монастырь к более строгому, уставному порядку. На монастырском клиросе сохранились многие его записи и переводы из греческих книг, а также выписки из сербских богослужебных сборников.
Как и в Югославии и в Китае, архиепископ Иоанн очень интересовался детьми и относился к ним с большим вниманием. Один из воспитанников кадетской школы вспоминал, что когда владыка освящал здание их корпуса, окропляя его крещенской водой, то кропил даже снежные крепости, выстроенные детьми. На недоумение, которое некоторые присутствующие тогда высказали, владыка ответил, что опасается, как бы постройки не обрушились и не повредили бы детей.
Архиепископом Иоанном было взято под свой контроль и покровительство общество «Православное дело», целью которого было «обучение основам православной жизни и помощь православным организациям». На открытии первого съезда общества в 1959 году святитель Иоанн в характерной для него манере настойчиво предупреждал о существовании «подводных камней», которых следовало избегать: «Главное — в нашей преданности великим идеям не считать великими себя и смиренно проводить свою жизнь и служение, памятуя, что от себя мы по преимуществу приносим все грешное, и лучшее, что мы можем принести, рождается в покаянии и смирении».
Особую важность для владыки Иоанна имело устроение в Западной Европе литургической жизни, без которой нельзя и думать о христианской жизни. В одном из своих указов архиепископ Иоанн напоминал клирикам: «священнослужители обязаны изучать правила, касающиеся совершения богослужения, и все время развивать свои знания. Почти полное незнание самых обычных церковных служб показывает пренебрежение к своим первейшим обязанностям». По словам самого владыки, «наш церковный устав – не сборник мертвых правил и не плод отвлеченного кабинетного труда. Он запечатлел духовный опыт святых подвижников, в совершенстве познавших глубины человеческого духа и законы духовной жизни… Церковный устав является руководством для приучения и обучения молитве, и чем больше его держаться, тем больше пользы будет получаться».
При владыке Иоанне восстановлено почитание западных святых неразделённой церкви (живших до Великой схизмы 1054 года). В православных храмах стали поминать покровительницу Парижа святую Женевьеву (Геновефу), просветителя Ирландии святого Патрика (Патрикия) и других знаменитых на Западе святых. Он вёл активную миссионерскую деятельность: взял под покровительство православные церкви во Франции и Голландии, содействовал духовному образованию местных священников, помогал в издании богослужебных сборников на французском и голландском языках. Также окормлял греческие, болгарские, румынские и даже арабские православные приходы, придав им особый статус, способствовал появлению приходов западного обряда.
Труды архиепископа Иоанна высоко ценили и представители других конфессий. Один парижский католический священник говорил своей пастве, что и в современном мире есть чудеса и святые, доказательством чего является ходящий по парижским улицам русский святой Иоанн Босой – он имел в виду владыку Иоанна.
Православная Церковь на Американском континенте представлена давно. Первый храм на Аляске русские колонисты построили ещё в 1784 году. Ещё в четырёх штатах – в Британской Колумбии, Вашингтоне, Орегоне и Калифорнии – существовали поселения русских. В начале XIX века в «русская Америка» — это уже 40 тысяч жителей, и центром каждого русского поселения был православный храм. В 1917 году на Американский континент прибыли первые эмигранты из России – самая массовая волна русских переселенцев после продажи русских владений в Америке. Большинство из тех, кто бежал в США после революций и Гражданской войны попали в Калифорнию и оказались на клубничных и апельсиновых плантациях. Попасть сюда могли лишь те, у кого были достаточные суммы денег или были поручители или родственники в США. Остальным пришлось искать источник для пропитания на сельскохозяйственных работах, но это уже был более тяжёлый труд. Практически все переселенцы верили, что это была временная мера, и, как только всё в России «уладится», они спокойно вернутся домой. Но время шло, русские переселенцы, когда заканчивался срок действия их контрактов, уходили с плантаций и устраивались на более привычные места работы, разъезжались по разным штатам, обживались.
Вторая волна эмиграции – это люди, очутившиеся в США во время II мировой войны, либо всё те же переселенцы из первой волны эмиграции, но уехавшие в Китай, откуда они были вынуждены позже бежать в Америку. Как и эмигранты первой волны, они считали, что это «временная мера».
В 1962 году в Сан-Франциско началось возведение нового кафедрального собора, но вскоре было приостановлено: в приходе возникли разногласия на финансовой почве. По просьбе духовных чад святителя Иоанна, оказавшихся в Америке, а также для разрешения этой непростой ситуации, он был назначен на Западно-Американскую кафедру – сначала в качестве помощника архиепископу Тихону, затем и в качестве полноправного архиерея. С большинством верующих, проживавших в Сан-Франциско владыка Иоанн был знаком ещё по Шанхаю.
Сразу по приезду в США, пожертвования на строительство храма потекли рекой, однако владыку Иоанна обвинили в присвоении этих денег, и он оказался на скамье подсудимых. После разбирательств, американский суд вынес приговор, в котором признал себя некомпетентным в религиозных делах, однако подал запрос на проверку финансовых отчетов прихода. Назначенная комиссия пришла к выводу, что нарушений ни со стороны владыки Иоанна, ни со стороны приходского совета не было. Даже после того, как состоялся суд, полностью оправдавший владыку и приходской совет, сам конфликт удалось уладить далеко не сразу. Тем не менее, через три года, в 1965 году строительство собора было завершено – он стал самым большим собором Русской Церкви на Американском континенте. Когда известный американский священник, автор «Закона Божьего», протоиерей Серафим Слободской спросил однажды владыку, о том, кто был виноват в той смуте, тот ответил: «Дьявол».
В Сан-Франциско у владыки не было своей резиденции. Он поселился в небольшой келье в приюте в честь святителя Тихона Задонского. По обыкновению, после окончания Литургии, владыка заезжал в какой-нибудь госпиталь, чтобы навестить больных. В Сан-Франциско насчитывалось 17 больниц, в связи с чем владыка издал указ, согласно которому они распределялись между священниками, которым вменялось в обязанность посещать свой госпиталь раз в неделю, а раз в месяц предоставлять в епархиальную канцелярию отчёт о проделанной работе. Сам владыка в течение месяца посещал все госпитали, а те, где лежали русские, навещал по несколько раз в месяц. Владыка неоднократно во время проповеди призывал и мирян не забывать навещать больных людей.
Через руки владыки проходили значительные суммы, которые ему передавали жертвователи, и которые он полностью раздавал нуждающимся, а также жертвовал монастырям на Афоне и на Святой Земле.
Как и на предыдущих своих кафедрах, владыка заботился о духовном образовании своей паствы – и детей, и взрослых: он старался ежедневно посещать церковную гимназию, присутствовал на всех экзаменах по Закону Божьему. Он очень любил молодёжь, всегда интересовался, чем она занимается, несколько раз устраивал в приюте за свой счёт вечера, чтобы русская молодёжь имела возможность общаться между собой.
В Сан-Франциско владыкой были организованы богословские курсы, на которых он сам преподавал Литургику. Он считал, что богословское образование необходимо не только тем, кто собирался принять духовный сан, но и для каждого мирянина.
О времени и месте своей смерти святой Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский заранее знал и предупредил об этом многих своих друзей. Владыка скончался 2 июля 1966 года во время молитвы в келье во время своего посещения Свято-Николаевского прихода в Сиэтле перед Курско-Коренной чудотворной иконой Божьей Матери. В тот же вечер во всех храмах Сан-Франциско были отслужены панихиды. По прибытии гроба с телом владыки в Сан-Франциско, уличное движение было остановлено полицейскими. Муниципальный совет города позволил, по просьбе верующих, чтобы тело почившего владыки оставалось в кафедральном соборе Сан-Франциско насовсем, чего прежде никогда не разрешали – так владыка упокоился в усыпальнице собора, им же и построенным. Мало у кого из присутствующих тогда на траурных мероприятиях верующих людей вызывал сомнения тот факт, что они хоронят святого.
За короткое время было собрано множество свидетельств, что святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский является скорым помощником в различных бедах, в болезнях и скорбных ситуациях. Вопрос о причислении его к лику святых обсуждался в мае 1993 года на Архиерейском Соборе РПЦЗ. Специальная комиссия освидетельствовала мощи святителя: за прошедшие 30 лет гроб проржавел полностью, но когда его открыли, то увидели, что руки и лик святителя были нетленны. 2 июля 1994 состоялись торжества Русской православной церкви заграницей по случаю причисления святителя Иоанна к лику святых. На Архиерейском Соборе Русской православной церкви 24-29 июня 2008 года святитель Иоанн был прославлен для повсеместного почитания.
