Толкование паремий в Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных
Посещение всенощного бдения очень важно для целостного восприятия и Православного Богослужения в общем и для Божественной Литургии в частности. Одним из наиболее важных моментов праздничного Всенощного Бдения является чтение паремий (или паримий) — чаще всего их читают за праздничной вечерней, после вечернего входа. Пареми́и содержат в себе пророчества о празднуемом событии или хвалу святому, память которого совершается. Число паремий в различные праздники неодинаково: большей частью их три, на Благовещение — 5, накануне Рождества Христова — 8, в навечерние праздника Богоявления — 13, на вечерне Великой Субботы — 15.
Первая паремия (Нав 5:13-15)
Бысть, егда́ бя́ше Иису́с от Иерихо́на, и воззре́в очи́ма свои́ма, ви́де челове́ка стоя́ща пред ним, и меч его́ обнаже́н в руце́ его́. И прише́д Иису́с рече́ ему́: наш ли еси́ или́ от сопроти́вных на́ших? Он же рече́ ему́: аз Архистрати́г си́лы Госпо́дни, ны́не приидо́х се́мо. И Иису́с паде́ лице́м свои́м на зе́млю и рече́ ему́: влады́ко, что повелева́еши твоему́ рабу́? И рече́ Архистрати́г Госпо́день ко Иису́су: разреши́ сапо́г твой от ног твои́х, ме́сто бо, на не́мже ты стои́ши, свя́то есть. И сотвори́ Иису́с та́ко.
В состав этой паримии вошли стихи рассмотренной выше паримии, в которых описывается явление Иисусу Навину Архистратига силы Господней, именно 13, 14 и 15 стихи V главы. Так как под силою Господней, Началовождь которой явился Иисусу Навину, разумеется прежде всего, как мы видели, сила или воинство Ангелов, окружающих престол Вседержителя на небесах и ближайших исполнителей Его царской воли, то понятно, какое отношение к празднику в честь Ангелов имеет паримия, упоминающая о них. Основанием к приурочению этой паримии к названному празднику могло быть и то, что упоминаемый в ней Архистратиг, по мнению некоторых толкователей, например, блж. Феодорита, есть не кто иной, как Архистратиг Михаил, в книге пророка Даниила (Дан. 10:13, 21), являющийся Ангелом хранителем Еврейского народа.
Вторая паремия (Суде́й 6:2, 7, 11-24)
Бысть во дни о́ны, укрепи́ся Мадиа́м на сы́ны Изра́илевы, и ти́и возопи́ша ко Го́споду Бо́гу; и се А́нгел Госпо́день прии́де и се́де под ду́бом, и́же во Евфра́фе, в земли́ Иоа́са, отца́ Езри́мова, и Гедео́н, сын его́, млатя́ше пшени́цу на гумне́, е́же бежа́ти с не́ю от лица́ Мадиа́мля. И яви́ся ему́ А́нгел Госпо́день и рече́ к нему́: Госпо́дь с тобо́ю, си́льный кре́постию. И рече́ к нему́ Гедео́н: во мне, Го́споди мой, и а́ще есть Госпо́дь с на́ми, и чесо́ ра́ди обрето́ша ны вся зла́я сия́? И где суть вся чудеса́ Его́, ели́ка пове́даша нам отцы́ на́ши, глаго́люще: не из Еги́пта ли изведе́ нас Госпо́дь? И ны́не отве́рже ны Госпо́дь и предаде́ ны в ру́ку Мадиа́млю. И воззре́ на него́ А́нгел Госпо́день и рече́ ему́: иди́ в кре́пости твое́й сей и спасе́ши Изра́иля от руки́ Мадиа́мли, и се посла́х тя. И рече́ к Нему́ Гедео́н: во мне, Го́споди, в чесо́м спасу́ Изра́иля? Се ты́сяща моя́ ху́ждша в Манасси́и, и аз есмь мний в дому́ отца́ моего́. И рече́ к нему́ Госпо́дь: поне́же Аз бу́ду с тобо́ю, и избие́ши Мадиа́ма, я́ко му́жа еди́наго. И рече́ к Нему́ Гедео́н: и а́ще обрето́х благода́ть пред очи́ма Твои́ма, и да сотвори́ши мне днесь зна́мение, я́ко Ты глаго́леши со мно́ю. Не отыди́ отсю́ду, до́ндеже приити́ мне к Тебе́, и принесу́ же́ртву мою́, и пожру́ пред Тобо́ю. И рече́ к нему́ А́нгел Госпо́день: Аз есмь, и преме́длю, до́ндеже обрати́шися ты. Гедео́н же вни́де и сотвори́ ко́злище от коз и че́тверть муки́ опресно́ков, и вложи́ с мя́сом в ко́шницу, и юху́ влия́ в горне́ц, и изнесе́ к Нему́ под дуб, и поклони́ся. И рече́ к нему́ А́нгел Госпо́день: возми́ мяса́ и хле́бы пре́сныя, и положи́ у ка́мене о́наго и юху́ изли́й. И сотвори́ та́ко. И простре́ А́нгел Госпо́день коне́ц жезла́, су́щаго в руце́ Его́, и косне́ся мясо́м и хле́бом пре́сным, и возгоре́ся огнь из ка́мене, и пояде́ мяса́ и опресно́ки, и А́нгел Госпо́день оты́де от оче́й его́. И ви́де Гедео́н, я́ко А́нгел есть Госпо́день, и рече́ Гедео́н: увы мне, Го́споди, Го́споди, я́ко ви́дех А́нгела Госпо́дня лице́м к лицу́. И рече́ ему́ Госпо́дь: мир тебе́, не бо́йся, не у́мреши. И созда́ та́мо Гедео́н же́ртвенник Го́споду и назва́ его́ мир Госпо́день, да́же до дне сего́.
В данной паримии повествуется о призвании Гедеона к наказанию Мадиамлян. Это были потомки Мадиама, одного из сыновей Авраама от Хеттуры (Быт. 25:2). Священный повествователь изображает бедствия, какие терпели они от Мадиама (Суд. 6:2-6). В итоге, бедствия от врагов вразумили сынов Израиля. И вот Господь, умилостивленный раскаянием, чрез Ангела Своего избирает Гедеона для освобождения их от Мадиама.
Ангел Господень явился в виде странника, судя по тому, что у него в руках был жезл (Суд 6:21). Что это не сотворенный Ангел, а Господь Ангелов, Сам Бог, это видно из того, что Он далее называется Господом (Суд 6:16, 23) и говорит Гедеону с властию, свойственною Богу: «Се, послах тя, Аз буду с тобою, и избиеши Мадиама» (14, 16). А что Он называется не исключительно Господом, а вместе Ангелом, это потому, что Он есть второе лице Св. Троицы, Сын Божий, Который именуется в других местах Писания Ангелом великого совета (Ис. 9:6), Ангелом завета (Мал. 3:1), в том смысле, что Он есть посредник между Богом и людьми, вестник и исполнитель предвечного Божеского совета о спасении людей, предвечное Слово Отца, проявляющее Его людям.
Паримия о явлении Гедеону Ангела приурочена к празднику в честь Ангелов вероятно под влиянием мнения, бывшего, например, у блаженного Феодорита, что это был бесплотный служебный дух, а не Сам Господь. Возможно и другое объяснение: цель этого приурочения могла состоять в том, чтобы, хотя явившийся Гедеону не был сотворенным Ангелом, внушить празднующим в честь Ангелов высокое понятие о них – чрез то, что именем их называется иногда Сам Господь Ангелов, Сын Божий.
Третья паремия (Ис 14:7-20)
Та́ко глаго́лет Госпо́дь: вся земля́ да вопие́т с весе́лием. И древа́ Лива́нова да возвеселя́тся о тебе́, и ке́дри Лива́новы реку́т: отне́леже ты усну́л еси́, не взы́де секи́й нас. Ад до́ле огорчи́ся, сре́тив тебе́, гряду́щу ти, воздви́же на тя исполи́ны вся, нача́льствовавшия земле́ю. А́ще воста́ли бы́ша от престо́л свои́х вси ца́рие язы́честии, вси отвеща́ют и реку́т тебе́: и ты плене́н еси́ я́коже и мы, с на́ми же причта́лся еси́. Сни́де во ад сла́ва твоя́ и мно́гое твое́ весе́лие, под тобо́ю посте́лют гни́лость, и покро́в твой – че́рви. Ка́ко спаде́ с Небесе́ денни́ца, зау́тра возсиява́ющая, сокруши́ся на зе́млю, посыла́я ко всем язы́ком. Ты бо рекл еси́ в помышле́нии твое́м: на Не́бо взы́ду, верху́ звезд небе́сных поста́влю престо́л мой и ся́ду на горе́ высо́цей, на гора́х высо́ких, су́щих к се́веру. И взы́ду вы́шше облако́в, и бу́ду подо́бен Вы́шнему. Ны́не же во ад сни́деши, во основа́ния земли́. И ви́девшии тя почудя́тся, и реку́т о тебе́: сей челове́к, смуща́яй зе́млю, потряса́яй цари́, положи́вый вселе́нную всю пу́сту, и гра́ды ея́ низложи́, и плене́нных не разреши́ в до́мы их. Вси ца́рие язы́честии успо́ша в чести́, челове́к в дому́ свое́м, ты же отве́ржен бу́деши в гора́х, я́ко мертве́ц возгнуше́н со мно́гими мертвецы́, избоде́ными мече́м, низходя́щими во ад. И́мже о́бразом ри́за, кро́вию намоче́на, не бу́дет чиста́, си́це ниже́ ты бу́деши чист, зане́ зе́млю мою́ погуби́л еси́, и лю́ди моя́ порази́л еси́, и не пребу́деши в ве́чное вре́мя.
В третьей паримии изображается плачевная участь царя Вавилонского, имеющего сойти в преисподнюю, где он перестанет быть страшилищем всего мира. Рассмотренная паримия приурочена к празднованию в честь Ангелов потому, что имеет косвенное отношение к Ангелам. В паримии упоминается о деннице, утренней звезде, ниспадшей с неба. Ближайшим образом сказанное о деннице относится, как мы видели, к Халдейскому царю, превосходившему славою всех современных ему царей земных, но за чрезмерную гордость низверженному с высоты своего величия. Но так как Халдейский царь в своей славе и в своем падении был только образом первого ангела, наипаче пред прочими Ангелами блиставшего славою приближения к Богу, но за гордость низверженного с неба и изгнанного из общества устоявших в верности Богу Ангелов, то некоторые отцы Церкви слова пророка о деннице относят к диаволу, бывшему первым светоносцем, но помрачившему свою славу гордостью и за сие ниспадшему с неба. Так святый Афанасий Великий говорит; «сатана свержен с неба не за любодеяние…, но гордость повергла в самую глубину бездны того, кому принадлежали слова: на небо взыду, выше звезд небесных поставлю престол мой, буду подобен Вышнему» (Слово о девстве). Подобное говорит о диаволе Григорий Богослов. По его словам «диавол был денницею по светлости, первым светоносцем, но превознесшись высоко, когда отличенный преимущественною славою, возмечтал о царственной чести великого Бога, погубил свою светозарность, с безчестием ниспал сюда, и захотев быть богом, весь стал тьмою» (Твор. св. отц. III, 241; IV, 237). Но мысль о падении первого ангела, заключающаяся в словах рассмотренной паримии, естественно связывается с мыслью о тех Ангелах, которые не увлеклись примером возмутившегося против Бога первоангела и его сторонников, устояли в верности и повиновении Господу, и продолжают непрерывно славословить Его под предводительством архистратигов Михаила и Гавриила, и вместе невидимо охраняют нас от козней отпадшего Денницы и подчиненных ему духов злобы. Вот почему Церковь словами пророка о падении Денницы признала приличным возвести нашу мысль к Ангелам добрым в день празднования в честь их. По той же причине на литургии в этот день предлагается Евангельское чтение о возвращении с проповеди семидесяти учеников Христовых. В этом чтении ничего не говорится прямо о святых Ангелах; но оно по противоположности возводит мысль нашу к святым Ангелам тем самым, что в нем передаются слова возвратившихся учеников об изгнании ими бесов силою имени Христова, и слова Самого Иисуса Христа о низвержении сатаны и его царства (Лук. X, 16–21).
